Жительница Набережных Челнов Ирина дала объявление в брачном агентстве. И почти сразу же приглянулась французу Пьеру. Он старше ее на 9 лет, преподаватель в техникуме, приятной наружности. Ну что еще надо женщине за 30, которая счастья в родном городе так и не нашла? Бурный виртуальный роман закончился предложением приехать в гости - в Новую Каледонию. Ирина бросила работу (по образованию она радиотехник, но в последнее время трудилась продавцом в магазине одежды) и приехала на французский остров. Пьер встретил ее с радостью и уже на второй день предложил выйти за него замуж. Ирине он казался надежным, с ним было легко и приятно. Странности начались после того, как Ирина забеременела. Пьер кричал и требовал сделать аборт. Она спорить не стала, а просто засобиралась домой, в Россию. Заморский жених извинился и предложил побыстрее оформить брак. 17 июня 2008 года Ирина родила сына Александра. Важный момент: у мальчика двойное гражданство - французское и российское, сообщает портал "Московский Комсомолец".
- Муж стал бить меня, - рассказывает Ирина. - Однажды набросился с кулаками в момент, когда я кормила сына. Я схватила ребенка на руки и убежала из дома. Побои зафиксировали врачи, но жандармерия мужа не наказала. Отношение вообще такое было: мол, кто ты тут такая? Раз приехала, терпи и не жалуйся.
В марте 2010 года Ирина впервые заметила странности у сына. Тот просыпался среди ночи, плакал, просил мыть его половые органы в душе, показывал движения, имитирующие сексуальный акт.
А потом Ирина на шортиках сына обнаружила сперму. Подозрения пали на мужа - кроме него никто ведь к ребенку даже не подходил. Женщина сразу же написала заявление в полицию. Шорты отдали в лабораторию, но делать экспертизу никто не спешил. Не было санкции прокурора на исследование. Четыре месяца Ирина чуть ли не ежедневно названивала в полицию, интересуясь ходом расследования. Ей отвечали: ждите. В конечном итоге прокурор в экспертизе отказала - и дело закрыли.
- Несмотря на настойчивые просьбы, мне не вернули шортики сына для проведения независимой экспертизы, - вспоминает Ирина. - Но через неделю позвонил директор лаборатории и сказал, что я должна сделать все, чтобы ребенок никогда не оставался наедине с отцом. Но как? На суде прокурор говорила, что я могла сама измазать шорты спермой Пьера, и не стала брать во внимание тот факт, что он признал - близких отношений у нас давно не было. И вообще из-за моих многочисленных обращений в полицию меня признали страдающей паранойей. Такой диагноз поставил эксперт при суде, пообщавшись со мной через переводчика всего несколько минут. А я сама пошла к независимому эксперту, и тот никакой паранойи у меня не выявил, проведя многочасовые тесты. И экспертиз, подтверждающих мою нормальность, было несколько. Только их во внимание никто принимать не стал.
Ирина старалась не подпускать Пьера к сыну. На ночь закрывалась в комнате на замок, но Пьер снял дверь. Полицейские в ответ на ее заявление сказали: он у себя дома, что хочет, то и делает.
Пока шли разбирательства, Виноградова жила в доме мужа и старалась не отходить от сына. Но потом ей срочно нужно было уехать в Сидней, чтобы оформить паспорт. Ирина просила свекровь и соцработника не оставлять сына с Пьером наедине. Когда вернулась, ужаснулась.
- Ребенок отказывался есть, производил впечатление совершенно замученного. После душа, вытирая ребенка, я увидела, что его анус похож на огромную мозоль. Я спросила, где он спал, на что малыш ответил, что с бебе (так он назвал своего папу) и что это больно. Я сделала фото и видео, и поехала с ребенком к жандармам. Они сказали, чтобы я показала сына врачу, но я смолчала, что подозреваю мужа в насилии. Доктор дала заключение о жестоком обращении с ребенком. Благодаря ее письму в суд Александра у Пьера забрали и отдали в опекунскую семью.
Но произошло это не сразу, а спустя два месяца. А все эти два месяца ребенок жил с отцом вдвоем, потому как Пьер русскую жену выставил на улицу.
Из рапортов от социальных служб:
"Во время встречи с папой в июле в присутствии соцработника Александр стал напряженным, раздражительным, тоскливым, отказал во всем отцу, крутился по кругу, как лев в клетке. После он вдруг застыл и начал сильно плакать, зовя свою маму. После написал себе в штанишки".
Из показаний членов семьи опеки:
"Мальчик говорил, что папа его трогает за гениталии, сует палец в его анус, после чего ему больно какать".
Уже больше года Александр живет в опекунской семье. Ирина видит его два раза в месяц с 13 до 17 часов. Пьер встречается с ребенком каждую неделю и при этом остается с малышом наедине. Суды идут один за другим, но единственное вещественное доказательство (те самые шортики) потеряно, экспертизы ребенку не назначали. И вопрос о том, чтобы признать Пьера насильником или педофилом, в принципе уже не стоит. Решается только - с кем будет жить Александр и как часто его будет видеть мать.
- Стало понятно, что мне его не отдадут, - плачет Ирина. - Я ведь постоянной работы не имею, живу на деньги, что Пьер мне выплачивает по суду (1200 евро в месяц), жилья своего нет, гражданства французского тоже. Недавно было принято решение отдать сына мужу на ночь. Я была в шоке! Ни меня, ни моего адвоката не предупредили об этом. Когда я просила сына с ночевкой на праздник (День матери), мне отказали. На самом деле я думаю, все это потому, что у Пьера двоюродный брат - депутат парламента. Во Франции если за человека поручается высокопоставленный родственник, то суды будут на его стороне.
Ирина отправила уже три запроса в СК РФ, приложив к ним документы в электронном виде. Написала президенту, в МИД, Генпрокуратуру. Проще сказать, куда она не писала. В своих заявлениях просит защитить сына - гражданина РФ. Ни одного официального ответа не получила. Анна Левченко (помощница уполномоченного по правам ребенка Павла Астахова) пыталась помочь, но ехать в Новую Каледонию возможности нет. Да и что там могут сделать наши правозащитники?! Меж тем видео и фото, что Ирина прислала, у Ани почти не вызывают сомнений - типичный педофильский случай. Она их показывала экспертам. Те тоже говорят: очень похоже на насилие. Отправила фото главному колопроктологу Минздравсоцразвития России Юрию Шелыгину:
- Видны травмы, но однозначно сказать, как они получены, невозможно, - объясняет Юрий Анатольевич. - Возможно, это сильное раздражение и связано с нарушением пищеварения. И вообще доказать факт насилия можно только при двух условиях: во время непосредственного обследования прямой кишки и при обнаружении там семенной жидкости. В данном случае это сделать нереально.
Виноградова показывает медицинские справки, гласящие, что у сына проблем с пищеварением нет.