Правила жизни челнинки, которой благотворительный фонд Кабаевой подарил особняк
Известная в Челнах женщина-революционер отправилась в Москву, чтобы получить положенные ее детям квадратные метры. О ней узнала вся страна, об Оксане Рыжковой говорили федеральные СМИ, даже попала на Первый канал. Борец за справедливость протестовала у стен казанского, московского кремлей, объявляла голодовки. Ее признали сумасшедшей, чтобы упрятать за окна психиатрической больницы. И пока депутаты Госдумы решали, как ей помочь, Альфия Когогина подарила 2 комнаты в общежитии, а Алина Кабаева сделала так, чтобы женщина со своей семьей переехала в коттедж. После новоселья Оксана поняла, что места в ее доме много. Она взяла на воспитание шестерых детей, один из которых с ограниченными возможностями здоровья. Малышей, которые ели на помойке, научила писать, читать, а вот отучить воровать пока не получается.
Я – мать-героиня. У меня 11 детей и 5 внуков.
Вы бесплодны – объявили мне врачи. Бесплодная женщина подарила жизнь пяти малышам.
«Ну куда ты рожаешь, жить ведь негде!» – говорили недоброжелатели. А меня никогда трудности не пугали.
Страшно было во время четвертой беременности. Не складывалась личная жизнь, бросил муж, врачи кричали «Нет, нельзя» (были проблемы со здоровьем). Но я приняла вызов судьбы, решила, что этому ребенку суждено родиться.
С роддома встречали не только коллеги, но и представители компании-конкурента. Меня очень любили на работе. Я, одинокая мать четверых малышей, ощутила мощную поддержку близких. А мэрия предоставила две комнаты в общежитии.
В декрете не сидела. Практически сразу вышла на работу. Кредит, который взяла на ремонт, надо было чем-то платить, еще хотелось есть, пить, одеваться…
Увела мужчину из семьи. Это мой большой грех, понимаю. Не думайте, что я идеальная, молодец всегда и везде. Мне тоже свойственно оступаться. Когда он увидел мои комнаты в общежитии, детей, которые носились по дому, думала, убежит. Но нет, взял сковородку, устроил нам рыбный ужин. Вскоре я стала мамой четырех девочек и маленького мальчика.
Революционер проснулся во мне, когда вычеркнули из очереди на жилье. Старшей дочери исполнился 21 год, с рождением внучки я перестала считаться многодетной матерью.
Я бастовала у стен кремлей в Москве, Казани, объявляла голодовки. В борьбе с государственной машиной поначалу жестко проигрывала. Меня упекли в психиатрическую клинику. Многие чиновники клялись помочь. Безрезультатно, все слова. «Я не суку, а мама пятерых детей» - пестрили заголовки в газетах. В Москву ко мне приезжала Альфия Когогина. Она помогла с жильем. Альфия Гумаровна и сейчас не оставляет. Даже с днем рождения поздравляет.
Мы живем в огромном трехэтажном особняке. Я боролась за положенные 108 кв.м. Даже не мечтала, что жизнь так повернется. Алина Кабаева в жизни очень простая. В отличие от многих чиновников нет высокомерия, не скажет «давайте, у вас пять минут, я тороплюсь». Она узнала о моих проблемах, пригласила в Нижнекамск. Очень внимательно выслушала, не перебивала. Когда рассказывала, через что пришлось пройтись, даже прослезилась. «Я про Вас не забуду», - сказала Алина Кабаева, на этом и расстались.
Очередные обещания, подумала я. Начала терять всякую надежду, как вдруг раздался звонок: «Алина Маратовна дарит Вам дом. Через 10 минут приедет машина, поедем выбирать». Одно из главных требований олимпийской чемпионки было наличие мебели, чтобы мы смогли заехать и начать жить.
Не верю в слухи, которые ходят вокруг Алины Кабаевой. Она мне очень помогла, всю жизнь буду благодарна. Алина Маратовна – сильная женщина, думаю, она живет и не обращает никакого внимания на сплетни. Через пару лет позвонила помощница Алины Кабаевой, сказала, что та хочет сделать подарок на новый год. Дети написали письма Деду Морозу. Волшебницей в очередной раз выступила Алина Маратовна и прислала огромную посылку, в которой было все, что просили – от одежды до коньков. Старшие детки начали подрастать и улетать из гнездышка, дом стал казаться слишком большим. А здесь 13-летняя подружка Олеся к дочке пришла. Она рассказал о жизни в «Асылташ», о том, как лишили прав ее маму. Олеся жила с мамой в общежитии, где было много больных туберкулезом. Когда услышали историю девочки, переглянулись с мужем и сказали: «Так живи у нас». Олеся еле училась на тройки. Теперь только «4» и «5». «Скоро мне 18. Что мне делать?», – спросила она меня как-то. «Ты моя дочь, это твой дом, учись, получай образование, ни о чем не переживай», - ответила ей.
«Посмотрите, какие малыши, им три и четыре года. У вас ведь дом большой, возьмите их», - сказали мне как-то работники органов опеки и попечительства. Пришла знакомиться в «Асылташ». Оказывается, малышей не двое, а пять! Родители их бросили. Чтобы понравится мне, дети устроили целое цирковое представление. А старший сидел в стороне, сосал палец. Как выяснилось позже, он был нездоров. «Делить нельзя, или брать всех, или не брать вообще», - решила для себя. Когда пришла домой, не знала, как сказать. Сразу поняла только Олеся: «Мама, только ты одна так можешь», - ответила мне с гордостью.
Дети приняли новость с радостью. А вот мужу понадобилось время, чтобы пережевать информацию. Он закрылся в комнате на втором этаже, не разговаривал, а потом спустился, и начали думать, как быть.
Если бы муж не поддержал, не отступила. Решение уже было принято. Куда, как я их размещу! Сразу пять детей! Я судорожно бегала по городу, покупала постель, одежду, личные принадлежности. Обратилась за помощью к Альфие Когогиной, она помогла мне с мебелью. И вновь бюрократические загвоздки. По нормативам я могла взять только четверых, пятого – не положено. При мне сотрудники органов опеки и попечительства позвонили в Казань: «Только она сможет их воспитать!», – защищали они меня. Услышав эти слова, я возгордилась. Они вселили в меня такую уверенность, сомнения исчезли. Поняла, что не должна их подвести, все обязательно смогу.
Сотрудники органов опеки и попечительства меня называют оптовиком. Теперь живу в бешенном темпе. Дом полон детей, шума и счастья.
Я не готовлю по будням, не убираю, не мою посуду. Дела по дому редко ложатся на мои плечи. Научила детей уважать и ценить меня. Объяснила, что я не служанка. Они понимают, что для того, чтобы тащить всех, должна много работать, зарабатывать. Делят домашние хлопоты между собой, берегут меня, понимают, что должны помогать. Все мои дети очень самостоятельные. С ними не нужно сюсюкаться, охать и ахать рядом. Они все умеют делать сами, вполне самодостаточные. Самой маленькой, Ульяне, когда удочерила, было четыре годика. Даже ей сразу смогла донести, что не нужно ждать помощи со стороны. Я сидела рядом, подолгу ждала, пока научится одеваться самостоятельно. Старшие помогают младшим. У моих детей сильно развито чувство ответственности, заботы.
Многодетная семья – это другой мир, каждый понимает, что на его плечах важные задачи – они должны помогать друг другу. Это делает нас дружными, общительными, добрыми. Воспитывать большое количество детей легче, чем двоих-троих. Между ними формируется особая атмосфера взаимовыручки, взаимопомощи.
Дети не делят статус на «свой» и «не свой». Все мои родные. Но это любят делать чужие. «А который твой?», - ненавижу этот вопрос. Это все мои. Я детей приняла, обратной дороги нет. Когда-нибудь могут объявиться родные матери. Не буду скрывать, боюсь этого. Олеся поддерживала связь с мамой, я не препятствовала этому, хотя очень злилась. Но для женщины на первом месте алкоголь. Олеся это поняла, перегорела.
«Я по вам скучаю», - прочитала смс в телефонах детей, недавно объявилась мать приемных малышей. По закону она не имеет права не только общаться, но и даже приближаться к ним. Я ответила односложно – «Не портьте судьбы детей». Встретилась с ней в суде. Она даже не спросила, как мы живем, чем увлекаемся, чем дышим, что едим. Женщина не платит алименты, не отслеживает судьбы малышей в социальных сетях. «У меня нет времени», - объяснила мне она.
Не могу отучить детей воровать. Когда-то это был для них единственным способом выжить. Еду добывали самостоятельно на помойке. Успокоила животики – в первые три месяца дети ели по три тарелки супа за один присест, никак не могли наесться. Сейчас успокоились. У детей сильнейший иммунитет. Выживая в тяжелейших условиях, их организмы привыкли к ненормальным нагрузкам. ОРЗ для нас крайне редкая болезнь. Купаются в холодной речке и хоть бы хны. Я сижу на берегу и только головы считаю.
Когда приютила детей, столкнулась с проблемой – они отставали в развитии от сверстников на два года. Не спала ночами, занималась. Дети учатся в кадетской школе. Ходят в красивой военной форме, чистые, отглаженные, одетые, обутые, накормленные и счастливые. На кухне 8-литровая кастрюля. Варим суп сразу на два дня. А вот вкусняшки разлетаются, конфеты приходится выдавать сладкоежкам поштучно.
С деньгами расстаюсь легко. Для меня это не самоцель. Живу по принципу бумеранга. Когда мне подарили коттедж, я отдала свои комнаты в общежитии многодетной семье.
Занимаюсь благотворительностью. Третий этаж дома переоборудован: одни привозят вещи, другие приходят и одеваются. Помогаю семьям собраться в школу. Не осуждаю людей, которые усыновляют, удочеряют и не справляются. Мы состоим в сообществе, где делимся опытом. Бывает, что некоторым попадаются дети, которые бегают по дому с ножом. Гены берут свое, природу не сломаешь.
Иногда лучше вернуть ребенка в детский дом, чем ломать свою и его судьбы.
Мужчины – слабый народ. Они боятся трудностей, бегут, а женщины – настоящий бойцы по жизни.
Всегда приходится быть в тонусе. Сейчас сужусь с налоговыми органами. В их глазах я не являюсь многодетной, налоги начисляют 100%. Сильной быть не надоедает, во мне кипит энергия, переливается через край любовь к детям. Иногда не выдерживаю нагрузок. Я тоже человек, устаю. Тогда иду в джакузи, пропадаю на два часа, заряжаюсь спокойствием.
Я горжусь собой. Никогда не прячусь, всегда открытая. Я борюсь за справедливость, лишь за то, что положено мне и моей семье.
