Токарь из Челнов, чтобы понравиться девушке, прыгнул с парашютом
AFF-инструктор, тандем-инструктор, инструктор по начальной группой акробатике в Мензелинском Аэроклубе совершил 5556 прыжков. Олега Шипорова знают далеко за пределами Челнов.
Впервые прыгнул с парашютом в 29 лет, чтобы понравиться девушке. Она с друзьями отправилась в аэроклуб. Решил присоединиться. Не думал, что меня это так увлечет.
Совершил 5556 прыжков. Помню первую сотню. Специально вел дневник, описывал впечатления.
Отсутствие страха – это отсутствие бдительности.
До сих пор боюсь прыгать. Даже по возможности стараюсь выходить спиной. Я понимаю, что внизу бездна в 4 тыс.км., полет в 200 км/ч. А еще где-то в уголке разума осознание того, что будет, если парашют не раскроется.
Катаю людей как лошадка. Я тандем-инструктор, поэтому осуществляю рабочие прыжки.
3-4 раза в год прыгаю для собственного удовольствия. Вот здесь полностью расслабляюсь и получаю сумасшедший заряд.
По статистике лишь 2% населения хочет прыгнуть с парашютом.
Пинком с самолета нежелающих прыгать не выгоняем. Прыжок должен быть в кайф, поэтому если человек понял, что не хочет, то и не нужно.
Инструктор несет уголовную ответственность, если что-то пойдет не так. Поэтому я в первую очередь заинтересован, чтобы все нормы были соблюдены.
Наши люди если заплатили, прыгают. А вот иностранцы часто отказываются в последний момент со словами: «Оставьте деньги, прыгать не буду».
Многие люди ищут адреналин на земле, а не в воздухе: сноуборд, акваланг, горные лыжи. Те, кто не находит на земле, отправляется в небо.
Я инструктор по групповой акробатике. Это крутая дисциплина, зрелищный вид спорта.
400 человек приземляются на площадке размером с футбольное поле. Есть риск удариться куполами, травмироваться.
На земле оттачиваются все детали, начиная от посадки в самолет, заканчивая правильным приземлением.
Прыгал в тандеме с 91 летним ветераном ВОВ Павлом Клетневым. Пробовал поднять его пиджак, еле удержал. У него медалей кг 10. Такие люди, конечно, гордость нашей страны. Свой первый прыжок он осуществил еще в 1937 году.
Клетнев выше меня ростом, тяжелее, поэтому прыгать было не так-то просто. Я провел инструктаж, дедушка выслушал, а когда собирались идти в самолет, снял слуховой аппарат. Я был в шоке. Пришлось провести дополнительный инструктаж, разработать условные знаки, ведь ориентировать на слова невозможно.
Каждый прыжок уникален, человек испытывает абсолютно разные эмоции.
Любимые прыжки – ночью. По ощущениям даже круче первого прыжка. Это неописуемо захватывающе: летишь, столько огней, света, а приземляешься в кромешную темень.
Нравится прыгать с воздушного шара. Во время набора высоты гудит горелка, потом – минимальная подача газа, погружаешься в полную тишину. 5-7 секунд нет скорости, ты словно зависаешь в воздухе.
В детстве прочитал книгу «Продавец приключений». Это подтолкнуло к мысли создать одноименный клуб парашютистов.
В ОАЭ летим за теплом, когда здесь холодно. Турция, Германия, Франция, Испания – красиво, хорошо, но так скучно, я бы здесь жить не стал. Влюблен в Среднюю Азию: Самарканд, Ташкент, Бухара.
Небо везде разное: над морем и горами воздух рыхлый, не держит, нужен больший парашют. У нас воздух плотный, комфортно лететь, парашют управляемый.
Везде разные запахи. Обожаю прыгать в Средней Азии весной, когда все цветет.
Люблю покушать, поэтому в какой бы стране ни был, везде стараюсь попробовать национальные блюда.
В прошлом я токарь, дальнобойщик, сапожник.
Есть работа на земле – педагог дополнительного образования в Кадетском корпусе, преподаю начальную парашютную подготовку.
Мои дети видят меня перед сном. Работа пожирает львиную долю времени.
Часто беру детей с собой на работу. Они видят весь процесс изнутри.
Мой старший сын – студент, получает второе высшее образование. Он работает в нашем аэроклубе укладчиком парашютных систем. В его копилке 15 прыжков.
